Le Figaro, Франция


 Благосклонные отзывы со стороны Владимира Путина во время кампании и врожденная тяга к авторитарным лидерам убедили Дональда Трампа в том, что он добьется успеха там, где потерпели неудачу все его предшественники: в формировании «взаимовыгодного партнерства с Россией», в частности против «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) в Сирии. Полгода спустя ему приходится признать масштабы своего провала. Он не в силах заставить принять свою точку зрения Конгресс и даже собственную партию и вынужден иметь дело с одним из самых серьезных периодов напряженности со времен холодной войны.

В декабре прошлого года, когда Барак Обама принял решение о выдворении 35 подозревавшихся в шпионаже российских дипломатов и аресте напичканных средствами слежения объектов России в Мэриленде и на Лонг-Айленде, Путин прислушался к совету членов собиравшейся занять свое место в Белом доме команды Трампа. Он удержался от ответных мер, которые были приняты после того, как все американское разведсообщество обвинило Кремль во вмешательстве в президентские выборы на стороне кандидата от республиканцев. Трамп аплодировал ему и призвал к незамедлительному изменению атмосферы отношений.

Через три недели после встречи с американским коллегой на саммите «двадцатки» в Гамбурге президент России посчитал, что уже достаточно ждал. И сказал 755 американским дипломатам собирать чемоданы до 1 сентября. Речь идет о сокращении штата американских представительств до 455 человек, то есть до одного уровня с российской дипмиссией в США. Американское посольство в Москве, а также консульства в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Владивостоке насчитывают в общей сложности 1 200 сотрудников, однако три четверти из них — местные жители, которые занимаются логистикой. На дипломатов и представителей 35 федеральных агентств (в том числе 26 агентов военной разведки, 4 сотрудника ФБР и 6 служащих Управления по борьбе с наркотиками) приходится менее 350 человек. В любом случае, новость о высылке дипломатов на первый взгляд превосходит по масштабам все аналогичные меры времен холодной войны. Сравнимая ситуация сложилась разве что при закрытии американского посольства в первые месяцы большевистской революции в 1917 году. Причиной тому стало принятие Конгрессом новых санкций в отношении России и заявление Дональда Трампа о готовности их утвердить. На самом деле, у него попросту нет выбора: данный эпизод является в той же степени выражением неодобрения Трампа, что предупреждением в адрес Москвы. В прошлый четверг Сенат практически единогласно (98 голосов против 2) принял закон об ужесточении и расширении санкций в отношении российского оборонного, банковского, энергетического, добывающего и металлургического сектора. Первые меры были введены после вторжения на Украину и аннексии Крыма. Кроме того, новые санкции направлены против ресурсов кремля в сфере кибервойны и его поддержки сирийского режима.

Как бы то ни было, этим все не ограничивается: сложная система парламентского одобрения не дает президенту ослабить принятые меры без одобрения Конгресса. Белый дом всеми силами боролся против этих ограничений исполнительной власти. Трамп может наложить свое вето, но Сенат уже показал, что у него легко найдутся необходимые для его преодоления 60 голосов. До недавнего времени санкции считались инструментом, который дает свободу для маневра президенту, главному творцу внешней политики. Перемены говорят о недоверии представителей двух партий к Трампу. Ни один документ пока что еще не получал поддержку сразу обеих политических сил. «Этот Белый дом сделал больше, чем кто бы то ни было еще, для усиления разделения властей», — считает член Палаты представителей от Южной Каролины Марк Сэнфорд (Mark Sanford).

Идеологические расхождения

Все это стало не только плодом идеологического расхождения между пророссийскими наклонностями главы государства и все еще распространенной в Конгрессе культурой холодной войны. Дело еще и в том, что стремящийся сохранить «легитимность» своей победы Трамп неоднократно высказывал сомнения по поводу российского вмешательства в выборы, усилив тем самым напряженность в отношениях со спецслужбами. Отсутствие прозрачности по поводу отношений с Россией в его окружении во время кампании лишь усилило недоверие. Следствие специального прокурора Роберта Мюллера (Robert Mueller) и двух комиссий Конгресса приближается к президенту после разоблачений насчет того, что его сын, зять и глава предвыборного штаба участвовали в июне 2016 года во встрече с «российскими эмиссарами», которые, как предполагается, располагали компроматом на Хиллари Клинтон.

Первая встреча Трампа и Путина прошла в теплой атмосфере и вылилась в соглашения по «деэскалации» в Сирии, (раскритикованное) обещание сотрудничать в сфере кибербезопасности и одобренное Москвой решение прекратить помощь умеренным сирийским мятежникам со стороны ЦРУ. Как бы то ни было, требование вернуть российскую собственность осталось без ответа. А послом в Москве Дональд Трамп назначил своего политического соперника и бывшего мэра Юты Джона Хантсмана (Jon Huntsman), который уже возглавлял диппредставительства в Сингапуре при Буше и в Китае при Обаме, не отметившись там особой покладистостью.

Филипп Жели (Philippe G?lie)
Фото: РИА Новости, Сергей Гунеев