The Week, США

Я абсолютно не согласен с решением президента Трампа нанести удар крылатыми ракетами в ответ на атаку с применением химического оружия, которая произошла на прошлой неделе в Сирии, но в моральном плане я не могу с ним не согласиться.

Согласно имеющейся информации, президент перешел к действиям, увидев фотографии ни в чем не повинных женщин и детей в последней агонии, которые были обречены на смерть по воле случая, оказавшись не в том месте. Это была очередная трагедия в бесконечной череде других ужасающих эпизодов гражданской войны, которым не видно конца.

Трамп действовал из лучших побуждений, решив наказать злодеев, несущих ответственность за это несомненное преступление против человечности. Но в той опасной игре, какой является международная политика, Трампу следует без промедлений уяснить одну неудобную, но очень важную истину. Внешняя политика, в которой хорошие парни наказывают плохих парней за совершенные ими злодеяния, — это упрощение, которое вполне может привести к катастрофе.

Действия Трампа могут иметь еще более серьезные последствия, если он решит ударить снова — чтобы покарать Асада за очередную химическую атаку или за какой-то другой варварский поступок. Задумайтесь вот о чем. Один-единственный неточный американский удар, в результате которого в раздираемой войной Сирии погибнут российские военнослужащие, может стать той искрой, которая разожжет гораздо более масштабный конфликт и превратит его в войну, бушующую от Прибалтики до Украины и до Ближнего Востока. А поскольку Вашингтон и Москва обладают огромными запасами ядерного оружия, ставки в этом противостоянии чрезвычайно высоки.

Давайте набросаем простой сценарий, в котором одна трагическая ошибка создаст условия для прямого конфликта между США и Россией. Мы поймем, что здесь не нужны фантазии Тома Клэнси (Tom Clancy), чтобы представить
Представьте себе на секунду, что через две недели сирийский президент Башар Асад проводит вторую атаку с применением химического оружия, которая уносит жизни 400 человек за пределами Дамаска. Трамп решается на эскалацию и запускает 150 крылатых ракет, чтобы нанести еще больший урон ВВС Асада. Но на сей раз все идет не так. Американцы пытаются проинформировать российские власти о том, что нанесут новый удар, но сделать это им гораздо труднее, так как Москва после предыдущего удара отменила действие соглашения об устранении конфликтных ситуаций. Вашингтон уведомляет российского посла в США за четыре часа до атаки, но эта информация передается по служебным инстанциям недостаточно оперативно, и происходит трагедия. Одна из ракет В«ТомагавкВ» попадает в сирийскую авиабазу, где размещается российский спецназ, о котором администрации Трампа неизвестно. Sputnik, RT и российские СМИ внутри страны начинают передавать в эфир ужасные кадры убитых и тяжело раненых солдат, которые лежат в руинах и стонут от боли. 46 российских военнослужащих погибли, а 24 получили серьезные ранения, сообщают они.

Путин знает, что должен дать жесткий ответ, ибо российское общественное мнение просто потребует от него таких действий. Он также знает, что ответные действия в Сирии не дадут большого эффекта, а американские крылатые ракеты и самолеты-невидимки со временем уничтожат российскую ПВО и сотрут находящихся там русских с лица земли. Тогда он решает сыграть по-крупному. Путин приказывает провести внезапные и масштабные учения с участием 200 тысяч военнослужащих из сухопутных войск, военно-морского флота и ядерных сил, которые приводятся в повышенную степень боеготовности от Европы до Центральной Азии. Одновременно он начинает массовые поставки оружия сепаратистам на востоке Украины. Менее чем через неделю поддержанные Москвой силы сепаратистов начинают наступление на Мариуполь. Представитель США в ООН Никки Хейли страстно умоляет ООН предоставить смертоносное оружие Украине, а Трамп решает продать Киеву современное противотанковое оружие, существенно повышая ставки.

Но Путин на этом не останавливается. Он решает, что ему надо создать проблемы Вашингтону в Азии. Поэтому российский лидер продает комплексы С-400 Китаю и предлагает ему совместную разработку нового истребителя-невидимки типа F-35. Китай соглашается. Путин также в полной мере поддерживает позиции Пекина в Южно-Китайском море. Это зловещее решение, если не сказать большего, и Китай смелее размещает на искусственных островах истребители и бомбардировщики.

А потом ситуация становится еще хуже. Президент Трамп приказывает устроить демонстрацию американской военной мощи и солидарности с союзниками. Он отправляет современные самолеты F-22 Raptor патрулировать небо над Балтикой, а Россия в ответ в три раза увеличивает количество патрульной авиации в этом регионе. Многие ее самолеты залетают в воздушное пространство НАТО. Еще неделю мир, затаив дыхание, наблюдает за тем, как натовские и российские летчики испытывают терпение и волю друг друга в небе над Балтикой — пока один российский самолет не подлетает слишком близко к американскому истребителю и не сталкивается с ним. Оба самолета падают на литовско-российской границе. Летчики гибнут.

Мир приходит в ужас. Теперь Россия и Америка на трех потенциальных фронтах — в Прибалтике, на Украине и в Сирии — вступают в прямое противостояние, глядя друг другу глаза в глаза, и никто не желает уступать. Трамп приказывает привести стратегические ядерные силы в наивысшее состояние боевой готовности. Путин делает то же самое. С момента Карибского кризиса мир ни разу не подходил так близко к краю ядерной пропасти. Что дальше?

Следующие шаги в Сирии будут иметь критическое значение.

Совершенно ясно, что даже всеми бомбами в мире Сирию не удастся снова объединить. Но эти бомбы могут вызвать военную конфронтацию, какой мир не видел несколько десятков лет. В связи с этим следует сказать, что первоначальная позиция Трампа (не ввязываться в гражданскую войну, унесшую бесчисленное множество жизней и превратившую миллионы людей в беженцев) была правильной.

Хорошая новость заключается в том, что Трампу пока еще не поздно сменить курс и пойти по дипломатическому пути, который приведет к ослаблению насилия в Сирии и к окончанию одной из самых кровопролитных войн в современной истории. А если дипломатия не сработает, либо если стороны захотят воевать и дальше, то у Америки останется один-единственный выбор: несмотря ни на что держаться от них подальше.