Я украинский оккупант. Я пришел с оружием на Донбасс, я не здороваюсь, я открываю двери ногами и бью прикладом с криками слава украине. Иногда я стреляю в местных, которых я оккупировал потому что я пьяный или потому что мне нравится. Зачем я это делаю? Я не знаю.

Наверное я – идейный фашист, который ненавидит русских. И моя страна в какой-то момент мне дала возможность безнаказанно убивать русских, а заодно дала оружие. И я с радостью пошел убивать их, на Донбасс. Почему на Донбасс? Потому что в Крым мне сунуться страшно – там стоит российская армия и я понимаю, что я далее чем на метр от границы не пройду. А на Донбассе её нет и я тут чувствую себя вольготно, особенно вдали от линии фронта, там тоже страшно. В Краматорске, Артемовске и Красноармейске я могу убивать, грабить и насиловать совершенно безнаказанно, потому что я считаю себя героем украины.

Но возможно я не идейный фашист, а просто ко мне пришел военком и вручил повестку. Поскольку я – пресмыкающееся, овощ, я не нашел в себе сил послать военкома на х*й и не идти на войну. Да и в конце концов, некоторые говорили что русских убивать прикольно, а уж грабить их жильё, я, хоть и не идейный фашист, но не откажусь уж точно. В хозяйстве пригодится, да и жена давно хотела украшение..

Официально я заявляю что пришел освобождать Донбасс. От кого и зачем- я не знаю, но так по телевизору сказал мой президент. Еще он сказал что все мои проблемы из за Путина. В том что я нищий, моя семья побирается с копейки на копейку – в этом всём виноват Путин. Я не видел Путина на Донбассе, но наверное мой президент прав. Кто то ведь должен быть виноват в том, что я, тупорылое животное, которое за всю свою жизнь не смогло построить даже собачьей конуры, живу в дерьме. Я в этом точно не виноват. И мой президент тоже скорее всего нет. Значит в этом виноват Путин. Но до Путина я не дотянусь, значить буду убивать русских на Донбассе, потому что они тоже виноваты в том положении в котором я оказался. Это их Ахметов украл у меня зарплату, сломал забор и сгноил крышу на моей халупе. И хоть он находится не на Донбассе, а в Киеве, но у меня нет смелости с него за это спросить. А вот с беззащитной девушки в Артемовске я спросить могу за всё.

Я- украинский оккупант. Я не могу ничего построить, но зато умею разрушать. Я разрушил свою жизнь, и считаю что необходимо её разрушить и другим. Почему у них есть красивый дом и работа а у меня – нет? Пусть теперь и у них не будет, уж это я им устроить могу. Наверное местные меня за это ненавидят. Они мне открыто это говорят в глаза – вы, окупанты, зачем вы сюда пришли, мы вас не звали, идите на х*й с вашей украиной. Иногда я в них за это стреляю. Если никто не видит. Но чаще всего я просто пью. Я не могу прожить и дня не нажравшись, иногда нажираюсь так, что валяюсь в придорожной канаве. Прохожие в меня плюют, а бездомные собаки на меня гадят. Даже собаки и кошки меня тут ненавидят, я для них – оккупант. Иногда меня, находящегося в алкогольном коматозе сношают в зад мои же сослуживцы. Такие же животные как и я, оккупанты. Мы это друг другу прощаем, мы же цивилизованные европейцы, а не какие то там дикие «ватники».

Некоторые говорят, что я тут мальчика на заборе распял. Может быть и распял, а может быть и нет. Я пьяный был, я не помню. Но я точно помню, как в Нижней Крынке я забрасывал гранаты в подвал дома, где «ватники» прятались. Я помню как тела в колодцы сбрасывал и закапывал их в братские могилы. Я прекрасно знал, наводя гаубицу, что в школе по которой я буду стрелять учатся дети…

Я – украинский оккупант. Всюду где я появляюсь, приходит горе, беда, смерть и разрушения. Хорошо лишь там, где меня нет. Порой я ненавижу сам себя, тогда я беру пистолет и стреляюсь. Но «ватникам» от этого легче не становится. Потому что нас много и имя нам- украинская оккупационная армия.

Так или иначе, эта долбанная война закончится. Украина обречена на распад по частям. Но к сожалению, есть вероятность кто по центру бывшей украины останется анклав, который по прежнему будет называться украиной. И этот анклав должен быть под очень жестким контролем. В нем не должно быть никакой армии больше. Там должна остаться лишь полиция для поддержания правопорядка. Хорошо будет, если в роли этой полиции будут выступать миротворческие войска. А еще там не должно быть никакой промышленности связанной с ВПК. Всё, на чем можно изготовить хоть танк, хоть снаряд – оттуда должно быть вывезено. Любая продукция «двойного назначения» туда должна будет доставляться строго в штучном порядке под отдельные конкретные проекты, после заключения специальной комиссии, что проекты эти к военной промышленности отношения иметь не будут. После того, что натворила украина, она должна быть очень жестко наказана и максимально ограничена во всем, что касается военных дел. Украинство должно приравниваться к фашизму и нацизму как идеология, и наравне с ними должно быть запрещено.