The Washington Post, США

 В начале августа прошлого года в Белый дом пришел конверт с особыми требованиями конфиденциальности. На письме, отправленном из ЦРУ курьером, стоял гриф «лично в руки, строго конфиденциально», означавший, что с его содержанием можно ознакомить только четырех человек: президента США Барака Обаму и его трех старших помощников.

Внутри письма находилась сенсационная секретная информация — доклад, составленный на основании сведений, полученных из источников «глубоко внутри российского правительства». В докладе содержалась подробная информация о личной причастности президента России Владимира Путина к киберкампании, направленной на срыв и дискредитацию президентских выборов в США.

Но этим дело не ограничилось. В распоряжение разведслужб попали сведения о «конкретных указаниях» Путина в отношении амбициозных задач, которые необходимо выполнить в рамках этой операции — добиться поражения или, по крайней мере, дискредитировать кандидата от партии демократов Хиллари Клинтон, а также помочь избрать ее соперника Дональда Трампа.

В тот момент общий сценарий вмешательства России в выборы в США становился все более очевидным. На протяжении более года хакеры, имеющие связи с российскими спецслужбами, тщательно просматривали информацию в компьютерных сетях Демократической партии, а также в некоторых компьютерных системах Республиканской партии. В июле ФБР начало расследование контактов между российскими чиновниками и помощниками Трампа. А 22 июля на сайте WikiLeaks было опубликовано около 20 тысяч электронных писем, похищенных хакерами с почтовых серверов Национального комитета Демократической партии.

Но в высших эшелонах власти — среди тех, кто отвечает за преодоление этого кризиса — по-настоящему тревожные предчувствия в связи с намерениями России впервые возникли после поступления секретной информации из ЦРУ.

Материал был настолько секретен, что директор ЦРУ Джон Бреннан (John Brennan) решил не представлять его на ежедневном оперативном совещании у президента, опасаясь, что даже то ограниченное число лиц, имевших доступ к докладу, слишком велико. Пакет с докладом ЦРУ сопровождался инструкциями, согласно которым материал сразу же после прочтения следовало вернуть. Во избежание утечек все последующие заседания в Зале для оперативных совещаний проводились в соответствии с теми же протоколами, что и заседания по планированию атаки на Усаму бен Ладена (Osama bin Laden).

Другие структуры разведывательного сообщества поддержали мнение ЦРУ не сразу. Лишь за несколько недель до ухода администрации разведсообщество, представив рассекреченный доклад, сообщило общественности о том, что властям стало известно из доклада Бреннана в августе: Путин работает над тем, чтобы был избран Трамп.

На протяжении этих пяти месяцев администрация Обамы тайно обсуждала десятки вариантов сдерживания или наказания России. Обсуждались и такие варианты, как кибератаки на российскую инфраструктуру, публикация собранных ЦРУ материалов, которые могли бы скомпрометировать Путина, а также введение санкций, которые, по словам чиновников, могли бы «обрушить» российскую экономику.

Но в конечном итоге Обама в декабре одобрил ограниченный пакет мер, разработанных в качестве наказания России за другие действия — из США были высланы 35 дипломатов и закрыты две резиденции российского посольства. Экономические же санкции были настолько узконаправленными, что даже те, кто помогал в их подготовке, считали их воздействие в основном символическим.

Обама также одобрил ранее хранившийся в секрете тайный план, разрешив тем самым внедрить кибероружие (средства эксплуатации уязвимостей и специальное ПО) в инфраструктуру России. Эти средства представляют собой цифровые эквиваленты бомб, которые США могли бы привести в действие в случае критического обострения отношений с Москвой. Когда Обама покинул свой пост, проект, который он одобрил, узнав о тайных действиях России, был еще на стадии разработки. И решение об использовании этих средств предстояло принять президенту Трампу.

Вмешательство России, с политической точки зрения, было преступлением века, беспрецедентным и весьма успешным дестабилизирующим нападением на американскую демократию. На раскрытие этого дела понадобилось очень немного времени, с помощью компьютерно-технической экспертизы и разведданных о причастности Путина было установлено, что эти действия совершал Кремль. И, тем не менее, из-за того, что у Обамы и Трампа подходы к этой проблеме резко отличаются, Москве вряд ли грозит адекватная ответственность за свои действия.

Представители близкого окружения Обамы оправдывают ответные действия его администрации на вмешательство России. Они отмечают, что к августу было уже слишком поздно пытаться предотвратить передачу WikiLeaks и другим организациям огромного количества электронных писем, которые стали достоянием общественности в последующие месяцы. Они считают, что после ряда предупреждений — в том числе предупреждения, сделанного Обамой Путину в сентябре — Москва была вынуждена отказаться от планов дальнейших агрессивных действий, например, подрывной деятельности в отношении американских систем голосования.

Денис Макдоноу (Denis McDonough), который возглавлял аппарат администрации Обамы, заявил, что администрация расценила вмешательство России как нападение на «основу нашей системы».

«Мы исходили из первостепенного принципа, согласно которому мы должны защищать достоверность результатов голосования, — сказал Макдоноу в интервью. — И важно отметить, что мы это сделали. Кроме того, важно выяснить, что произошло и что они пытались сделать. Это позволит нам принять необходимые меры для предотвращения подобного в будущем».

Но другие представители администрации вспоминают то время, когда Россия совершала свои действия, испытывая сожаление и чувство вины.

«За все время моей работы в правительстве это — действия, которые труднее всего оправдать», — говорит бывший высокопоставленный чиновник администрации Обамы, участвовавший в совещаниях Белого дома по "российскому вопросу". — У меня такое ощущение, что мы как бы растерялись, чего-то не сделали».

После выборов все внимание направлено на проведение параллельных расследований, участники которого пытаются выяснить, состояли ли помощники Трампа в сговоре с Россией перед выборами и пытался ли президент препятствовать расследованию ФБР после выборов. На фоне этого „спектакля" теперь уже сложно увидеть масштабы действий Москвы, пытавшейся взять под свой контроль важнейший и теперь уже, судя по всему, уязвимый американский демократический процесс.

Трамп, оказавшийся в ситуации, когда со всех сторон звучат обвинения в тайных связях представителей его избирательного штаба с Россией, не демонстрирует ни малейшего желания возвращаться к этому вопросу и отрицает наличие сговора или какого-либо препятствования следствию со своей стороны. В итоге самым жестким ответным шагом Соединенных Штатов по-прежнему остаются умеренные санкции и высылка дипломатов, объявленные Обамой 29 декабря.

«Наказание не соответствует преступлению, — заявил Майкл Макфол (Michael McFaul), бывший послом США в России во время правления Обамы, с 2012 по 2014 годы. — Россия нарушила суверенитет нашей страны, вмешавшись в выборы нашего президента — в один из самых священных для нашей страны демократических процессов. За это нападение Кремль должен был заплатить гораздо более высокую цену. И сейчас американские высокопоставленные политики — как в Белом доме, так и в Конгрессе — должны рассмотреть новые меры для предотвращения будущего вмешательства России».

Сенат в этом месяце принял законопроект, предусматривающий введение против Москвы дополнительных санкций, связанных с вмешательством в выборы и с Украиной, а так же ограничение возможностей Трампа по их отмене. Правда, для принятия такого закона необходимо одобрение Палаты представителей и подпись Трампа.

Эта информация о мерах, предпринятых администрацией Обамы в ответ на вмешательство России, основана на интервью, взятых у более трех десятков нынешних и бывших американских чиновников, занимающих и занимавших высокие посты в правительстве — в том числе в Белом доме, Госдепартаменте, министерствах обороны и внутренней безопасности и в спецслужбах США. Большинство из них согласились давать интервью только на условиях анонимности, ссылаясь на деликатность вопроса.

Официальные представители Белого дома, ЦРУ, ФБР, Агентства национальной безопасности и Управления директора Национальной разведки от комментариев отказались.

«Крайняя озабоченность»

Эти важные сведения были получены ЦРУ на том этапе президентской кампании, когда Трамп был выдвинут кандидатом от Республиканской партии, но при этом считалось, что шансов на победу у него очень мало. По результатам самых значимых опросов Клинтон достаточно уверенно лидировала, и Обама рассчитывал, что будет передавать власть человеку, работавшему в его Кабинете.

Разведданные о Путине были исключительными с разных точек зрения, в том числе и как выдающееся достижение разведки.

Для разведслужб разобраться в намерениях зарубежных лидеров является одним из главных приоритетов. Но понять Путина — задача чрезвычайно сложная. Как бывший офицер КГБ он принимает крайние меры предосторожности, чтобы избежать слежки; он редко общается по телефону или по компьютеру, всегда руководит важными государственными делами из самого сердца Кремля, укрывшись за его стенами.

Издание The Washington Post по просьбе правительства США не раскрывает некоторых подробностей, содержащихся в разведданных.

В начале августа Джон Бреннан сообщил высокопоставленным чиновникам Белого дома о наличии данных о Путине. Он позвонил заместителю советника по национальной безопасности Эврил Хейнс (Avril Haines) и переговорил с советником по национальной безопасности Сьюзан Райс (Susan Rice) после заседания, состоявшегося перед оперативным совещанием у Обамы с участием Райс, Хейнс и Макдоноу в Овальном кабинете.

По словам наших собеседников, реакция президента была «мрачной». Обама «был крайне озабочен и потребовал как можно быстрее предоставить ему максимум информации», — отметил один из бывших чиновников. — Он потребовал, чтобы этим занялись все службы разведывательного сообщества».

На протяжении всего лета опасения по поводу вмешательства России усиливались.

Эксперты по России стали отмечать тревожные признаки пропагандистской деятельности, в ходе которой через социальные медиа-платформы распространились фальшивые новости, предположительно, сфабрикованные Москвой.

Должностных лиц Госдепартамента и ФБР насторожил необычно резкий рост количества заявок из России на получение временных виз для лиц, имеющих техническую подготовку. Эти люди стремились получить разрешение на въезд в США с целью краткосрочных командировок в российские учреждения. По требованию ФБР Госдепартамент отложил утверждение виз до окончания выборов.

В то же время ФБР наблюдало шквал хакерских атак, направленных против американских политических партий, аналитических центров и других объектов, пытаясь определить их исполнителей. Россия проникала в компьютерные системы Национального комитета демократической партии летом 2015 года и весной 2016 года, но об этих взломах общественности стало известно лишь в июне 2016 года, когда о них сообщила The Washington Post.

В конце июля — накануне съезда Демократической партии — сайт WikiLeaksопубликовал электронную переписку демократов, в результате чего член Палаты представителей от штата Флорида Дебби Вассерман Шульц (Debbie Wasserman Schultz) подала в отставку с поста председателя Национального комитета Демократической партии. Но даже после этого руководство американской разведки все еще не было уверено в том, кто стоял за этими хакерским атаками, и не знало точно, с какой целью эти атаки предпринимались.

На открытой конференции по вопросам безопасности, состоявшейся в конце июля в Аспене, штат Колорадо, директор Национальной разведки Джеймс Клэппер (James Clapper) отметил, что Россия уже давно вмешивается в американские выборы, но что разведывательные службы США пока не готовы «принять решение о том, кто является исполнителем» действий, происходивших в 2016 году.

«У нас нет достаточной информации,… чтобы определить побудительные мотивы», — заявил Клэппер. — Делалось ли это, чтобы просто создать проблемы, или для того, чтобы в перспективе попытаться повлиять на выборы?»

Директор ЦРУ Джон Бреннан (John Brennan) собрал в штаб-квартире ЦРУ членов секретной оперативной группы, состоявшей из нескольких десятков аналитиков и сотрудников ЦРУ, АНБ и ФБР.

Эта группа действовала в качестве секретного подразделения, ее деятельность велась втайне от остальных служб разведывательного сообщества. Для получения доступа к разведывательным данным, имеющимся в распоряжении всех трех присутствовавших на мероприятии спецслужб, члены секретной группы подписали новые соглашения о неразглашении информации.

По словам наших собеседников, эти люди работали исключительно на две группы получателей информации или «заказчиков». В составе первой группы был Обама и несколько высокопоставленных чиновников из правительств, количество которых было менее 14 человек. Во вторую группу входила команда из специалистов по оперативной деятельности из ЦРУ, АНБ и ФБР, которые выполняли указания секретной оперативной группы относительно того, в каком направлении действовать дальше с целью сбора дополнительных разведданных о России.

Не сделать хуже

Режим секретности распространился и на Белый дом.

Райс, Хейнс и советник Белого дома по вопросам внутренней безопасности Лиза Монако (Lisa Monaco) проводили в Зале для оперативных совещаний встречи, целью которых было оценить доказательства вмешательства России (число которых увеличивалось) и выработать варианты ответных действий. Сначала к участию в совещаниях были допущены только четыре высокопоставленных представителя спецслужб: директор ЦРУ Джон Бреннан, директор Национальной разведки Джеймс Клэппер, генеральный прокурор Лоретта Линч (Loretta Lynch) и директор ФБР Джеймс Коми (James Comey). Помощники, которые обычно допускается на подобные совещания в качестве сопровождающих, к участию в этих совещаниях допущены не были.

Постепенно круг участников этих совещаний расширился, и к ним присоединились вице-президент Джо Байден (Joe Biden) и другие. Повестки дня отправлялись в Кабинет министров — в том числе госсекретарю Джону Керри (John Kerry) министру обороны Эштону Картеру (Ashton Carter) — в конвертах, вскрывать которые их подчиненным не разрешалось. Иногда повестку дня заранее не сообщали, и ее объявляли только после того, как участники занимали свои места в Зале для оперативных совещаний.

На протяжении всего времени пребывания Обамы на посту президента его подход к вопросам национальной безопасности был взвешенным и осторожным. Он пришел в Белый дом, стремясь прекратить войны в Ираке и Афганистане. Он не был склонен действовать без поддержки союзников за рубежом и без устойчивого политического положения у себя в стране Он крайне неохотно вмешивался во внешние кризисы, вроде гражданской войны в Сирии, которые могли оказаться для США затяжными.

Зачастую казалось, что подход Обамы можно свести к одному важнейшему требованию: не сделать хуже. Какими бы вызывающими ни казались атаки русских атаки на процесс выборов, Обама и его главные советники опасались еще большего ухудшения ситуации.

Их беспокоило то, что любые ответные шаги до окончания выборов могут спровоцировать Путина на более активные действия. К вмешательству Москвы на тот момент относились с большой настороженностью. Они вызывали крайнюю озабоченность, но, по мнению властей, вряд ли они могли существенно повлиять на итоги выборов. Гораздо более серьезные опасения в команде Обамы вызвала возможность кибератак на системы голосования накануне и в день выборов.

Они также опасались того, что любые их действия будут восприняты как политическое вмешательство в избирательную кампанию — и без того напряженную. К августу Трамп уж предсказывал, что результаты выборов будут сфальсифицированы. Чиновники Обамы боялись давать повод для подобных заявлений, которые играли на руку России в ее попытках вызвать недоверие к итогам выборов и потенциально «очерняли» ожидаемый триумф Клинтон.

В августе перед отъездом отпуск на остров Мартас-Винъярд Обама поручил своим помощникам найти способы сдерживания Москвы и продолжить работу в трех основных направлениях: получить от спецслужб США оценку причастности России и ее намерениях, основанную на фактах «высокой степени достоверности»; усилить защиту государственных избирательных систем, устранив любые уязвимости; и заручиться поддержкой лидеров Конгресса, представляющих обе партии, в том, чтобы выступить с заявлением с осуждением Москвы и убедить руководство штатов принять федеральную помощь.

Администрация на каждом шагу встречала сопротивление.

Несмотря на полученную ЦРУ разведывательную информацию, другие спецслужбы не торопились поддержать вывод о том, что Путин лично руководил операцией и хотел помочь Трампу. «Она (информация), вне всякого сомнения, была убедительной, но не исчерпывающей, — заявил один высокопоставленный чиновник администрации. — Нам была нужна дополнительная информация».

По словам наших собеседников, часть наиболее важной технической разведывательной информации о действиях России поступила из другой страны. Учитывая источник материалов, АНБ проявило нежелание признавать их информацией высокой степени достоверности.

Джон Бреннан сразу же составил график личных брифингов с лидерами Конгресса. Правда, как говорит один из наших собеседников, добиться встречи с некоторыми республиканцами оказалось нелегко. Бреннан смог встретиться со всеми членами «банды восьми» (лидерами большинства и меньшинства из обеих палат, председателями и высокопоставленными демократами из Комитетов Сената и Палаты представителей по разведке) лишь после Дня труда.

Министр внутренней безопасности Джей Джонсон (Jeh Johnson) должен был выяснить, сможет ли правительство быстро повысить уровень защиты всего комплекса устаревших национальных систем голосования. Он выдвинул идею назвать системы голосования в штатах «критической инфраструктурой», что дало бы штатам право на первоочередное получение федеральной помощи в сфере кибербезопасности и поставило бы их в один ряд с американскими оборонными предприятиями и финансовыми сетями.

15 августа Джонсон организовал телефонную конференцию с десятками представителей властей штатов в надежде заручиться их поддержкой. Но он натолкнулся на стену сопротивления.

Реакция была разной — «от нейтральной до негативной», — сказал Джонсон, выступая в среду на слушаниях в Конгрессе.

Республиканец Брайан Кемп (Brian Kemp), руководитель канцелярии губернатора штата Джорджия, воспользовался случаем и осудил предложение Джонсона, назвав его покушением на права штатов. «Я думаю, что это было политически просчитанным шагом прежней администрации», — сказал Кемп в недавнем интервью, добавив, что остается при своем мнении и не считает, что Россия вела кампанию с целью вмешательства в выборы 2016 года. «Я в это не верю»,- сказал он.

Белый дом, уязвленный подобной реакцией, обратился за помощью к Конгрессу, надеясь, что призыв представителей обеих партий в адрес штатов будет более эффективным.

В начале сентября Джонсон, Коми и Монако в сопровождении колонны черных внедорожников прибыли в Конгресс, чтобы встретиться с 12-ю ключевыми конгрессменами — в том числе и с руководством обеих партий.

Встреча переросла в межпартийную баталию.

«Демократы требовали: „Мы должны рассказать общественности"», — вспоминает один из участников встречи. Однако республиканцы сопротивлялись, утверждая, что, если сказать общественности, что выборы стали объектом атак, то это еще больше подстегнет Россию в ее стремлении подорвать доверие к системе.

По словам чиновников, республиканец от штата Кентрукки Митч Макконнел (Mitch McConnell), лидер сенатского большинства, пошел еще дальше, высказав сомнение в том, что заявления Белого дома действительно основаны на соответствующей разведывательной информации. Через своего пресс-секретаря Макконнел отказался от комментариев, сославшись на секретность этой встречи.

Ведущие демократы были ошеломлены реакцией республиканцев и с раздражением заявили, что Белый дом, судя по всему, готов позволить республиканской оппозиции заблокировать любое предвыборное решение.

22 сентября два демократа от штата Калифорния — сенатор Дайэннн Файнстайн (Dianne Feinstein) и член Палаты представителей Адам Шифф (Adam Schiff) — сделали то, чего они не могли заставить сделать в Белый дом. Они выпустили заявление, дав понять, что, как им стало известно из брифингов разведки, Россия ведет кампанию по вмешательству в выборы. Правда, сказать, с какой целью, конгрессмены не решились.

Через неделю Макконнел и другие лидеры Конгресса выступили с осторожным заявлением, в котором призвали руководителей избирательных комиссий штатов обеспечить «защиту» своих компьютерных сетей «от атак». О России авторы заявления ничего не сказали, но зато подчеркнули, что депутаты «будут противодействовать любым попыткам федерального правительства» посягать на права властей штатов.

Когда разведслужбы США в конце сентября достигли единодушного мнения в том, что вмешательство в выборы было операцией, проводившейся русскими по указанию Путина, Обама распорядился, чтобы руководители разведслужб подготовили публичное заявление, изложив смысл полученной разведывательной информации в общих чертах.

Поскольку Обама по-прежнему был решительно против политизации расследования, заявление должно было выйти без его подписи.

Седьмого октября администрация выступила со своим первым публичным комментарием «активных мероприятий» России. Текст заявления, состоявший из трех абзацев, подготовили Джонсон и Клэппер. По словам чиновников, Коми сначала тоже согласился подписать документ, но в последний момент передумал, сказав, что до выборов остается слишком мало времени, поэтому ФБР не должно вмешиваться.

«Разведывательное сообщество США уверено в том, что правительство России осуществляло руководство недавними операциями по рассекречиванию электронной переписки, похищенной у американских граждан и учреждений, в том числе и политических организаций США. Учитывая масштабы этих операций и меры предосторожности при их проведении, мы считаем, что санкционировать их проведение могли только представители высшего руководства России»», говорится в заявлении.

В первых редакциях заявления обвинения были направлены лично в адрес Путина, но затем его имя было удалено из опасения, что это может поставить под угрозу источники разведывательной информации и раскрыть методы разведывательной работы.

Заявление было опубликовано приблизительно в 15:30 — с расчетом на то, что в это время в СМИ выходит максимальное количество новостных репортажей. Однако эта новость быстро отошла на задний план. В 16:00 The Washington Post опубликовала статью об оскорбительных высказываниях Трампа в отношении женщин, которые были случайно записаны во время съемок передачи Access Hollywood. Через полчаса сайт WikiLeaks опубликовал первую часть писем, украденных хакерами у председателя избирательного штаба Клинтон Джона Подесты (John Podesta).

По мнению некоторых, решительное нежелание Обамы политизировать этот «российский вопрос» привело к обратному результату. То есть, он допустил, чтобы его администрация, руководствуясь политическими соображениями, приняла меры в ответ на то, что, по мнению некоторых, следует рассматривать исключительно как угрозу национальной безопасности.

По словам Шиффа, доводы, которые администрация приводит в оправдание своего бездействия, часто вызывают у него чувство «когнитивного диссонанса».

«Администрация не нужна поддержка Конгресса для того, чтобы сделать заявление об установлении исполнителя действий или ввести санкции», — сказал Шифф в своем недавнем интервью. По его словам, многие группы невольно содействовали России в ее кампании. Речь идет и о республиканцах, отказавшихся противодействовать Москве и конфликтовать со средствами массовой информации, которые в поисках информации охотно копались в многочисленных похищенных хакерами электронных письмах.

«Демократы должны взять на себя ответственность за то, что нам не удалось убедить страну, почему людей нельзя быть равнодушным, когда иностранное государство вмешиваться в наши дела».

«Достаточно времени» после выборов

Зал для оперативных совещаний фактически представляет собой комплекс надежно защищенных помещений в цокольном этаже Западного крыла. Видеосигнал из главного помещения поступает в некоторые кабинеты Совета национальной безопасности, что позволяет старшим помощникам, сидящим за своими рабочими столами, видеть — но не слышать — когда проходят совещания.

После того, как в августе начали проводиться оперативные совещания по российскому вопросу с членами Кабинета, видео-трансляция прекратилась. По словам чиновников, а последний раз ее отключали на продолжительное время весной 2011 года накануне атаки американского спецназа на убежище бен Ладена в Пакистане.

Отключенные черные экраны были зловещим знаком для работавших в Белом доме чиновников более низкого ранга, которых в основном держали в неведении. Они ничего не знали о содержании дискуссий по российскому вопросу, несмотря на то, что им поручали разрабатывать варианты ответных мер в отношении Москвы.

Значительная часть этой работы проводилась под руководством группы по борьбе с преступлениями в киберпространстве (Cyber Response Group) — подразделения СНБ, в состав которой входят представители ЦРУ, АНБ, Госдепартамента и Пентагона.

Первые варианты ответных действий, которые они обсуждали, были амбициозными. Они изучали возможность введения общесекторальных экономических санкций и проведения кибератак, которые могли бы временно вывести из эксплуатации российские сети. Один чиновник неофициально предложил (хотя и официально так и не предложил) направить в Балтийское море авианосную группу ВМС США в качестве «символа решимости».

Но те чиновники более низкого ранга не знали, что их начальники и заместители их начальников к концу сентября почти отказались от принятия каких-либо ответных мер против Москвы до окончания выборов. Они опасались, что любой шаг будет рассматриваться как политический и что Путин, видя негодование Хиллари Клинтон, будет готов пойти дальше и не ограничится фальшивыми новостями и сливом электронной переписки.

По словам наших собеседников, ФБР обнаружило предположительные попытки русских проникнуть в компьютерные системы избирательных участков в 21 штате и, по меньшей мере, одного высокопоставленного чиновника Белого дома, и предположило, что Москва попытаться атаковать системы всех 50 штатов. По мнению некоторых чиновников, эти попытки совершались для того, чтобы их обнаружили, и тем самым вывести американцев из равновесия. Избирательная система США отличается сложностью и разнообразием, она включает в себя порядка трех тысяч избирательных округов. Поэтому России было бы сложно изменить результаты голосования, но Москва, все-же, могла бы посеять хаос.

«Мы начали рассматривать другие сценарии», которые русские, возможно, попытаются реализовать, рассказывает Майкл Дэниел (Michael Daniel), работавший в Белом доме координатором по вопросам кибербезопасности. «Например, манипуляции со списками избирателей, удаление [из списков] каждого десятого избирателя или перемена местами двух цифр в адресах каждого из избирателей».

Белый дом также беспокоило то, что совершенное русскими в ходе этой операции — еще не самое худшее. В распоряжении WikiLeaks и DCLeaks — сайта, созданного в июне 2016 года хакерами, предположительно российскими агентами — уже было огромное множество писем. Но власти США опасались, что у России есть более скандальная информация или же она готова ее сфальсифицировать.

«В период с августа по октябрь главным для нас было помешать им совершить тот максимум, на который они были способны, — сказал высокопоставленный чиновник администрации. — Мы пришли к выводу, что для принятия карательных мер у нас будет достаточно времени после выборов, независимо от их результата».

А поскольку администрация рассчитывала на победу Клинтон, то тем более можно было обойтись без спешки.

Вместо этого администрация вынесла ряд предупреждений.

Первое предупреждение сделал Бреннан четвертого августа в ходе недвусмысленной телефонной беседы с директором ФСБ Александром Бортниковым. По словам Бреннана, Бортников опроверг обвинения, но пообещал передать его слова президенту России Владимиру Путину.

Спустя месяц Обама открыто предъявил Путину претензии во время встречи мировых лидеров в Ханчжоу, Китай. По словам старшего советника, позже беседовавшего с президентом, Обама, которого сопровождали только переводчики, сказал Путину, что «мы знаем, что он делает, и ему стоит прекратить это делать, иначе». В ответ на это Путин потребовал предъявить ему доказательства и обвинил США во вмешательстве во внутренние дела России.

В ходе последующей пресс-конференции Обама обмолвился об этом разговоре и выступил с завуалированной угрозой. «Мы вступаем в новую эпоху, где ряд стран имеют имеют значительный потенциал, — сказал он. — И, честно говоря, у нас потенциал больше, чем у любой другой страны — как наступательный, так и оборонительный».

Со стороны США прозвучало еще как минимум два предупреждения.

7 октября, в день, когда было опубликовано заявление Клэппера-Джонсона, Райс вызвала посла России Сергея Кисляка в Белый дом и попросила его передать Путину сообщение.

Затем, 31 октября, администрация отправила в Москву последнее перед выборами сообщение по защищенному каналу, который был когда-то создан, чтобы предотвратить обмен ядерными ударами. В этом сообщении говорилось, что США обнаружили некие вредоносные действия, исходящие от российских серверов и направленные против американских избирательных систем, и содержалось предупреждение о том, что такие атаки будут расценены как неприемлемое вмешательство. На следующий день Россия подтвердила, что она получила это сообщение, однако ответила она на него — по этому же каналу — только после выборов, отвергнув все обвинения.

С приближением дня выборов сторонники активных мер в отношении России обратились с последними, тщетными просьбами к главным помощникам Обамы: к МакДоноу, Райс и Хейнсу. Поскольку их кабинеты были частью анфилады помещений в Западном крыле Белого дома, попытки заручиться их поддержкой по любому вопросу, касающемуся национальной безопасности, стали называться попытками «сдвинуть анфиладу».

Одним из тех, кто последним постарался это сделать, стал Керри. Керри, который, по мнению многих, пытался избегать конфликтов с Россией, отчасти чтобы иметь возможность и дальше вести переговоры по сирийскому мирному соглашению, в критические моменты становился одним из главных ястребов.
 
В октябре главные помощники Керри составили служебную записку, в которой они предложили ввести пакет репрессалий, в том числе экономические санкции. Зная о том, что Белый дом не хочет предпринимать какие-либо действия до выборов, составители этого плана призвали объявить об этих мерах практически сразу после того, как все голоса будут собраны и посчитаны.

Керри подписал эту служебную записку и рекомендовал Белому дому собрать совещание узкого комитета, чтобы обсудить этот план. «В ответ на это он фактически услышал: "Не сейчас"», — сказал один чиновник.

Наступил день выборов, а Москва так и не понесла никакого наказания.

«Бросить на стол»

Несмотря на массу серьезнейших предупреждений, в день выборов, 8 ноября, не было зафиксировано никаких сбоев в работе избирательной инфраструктуры, никаких свидетельств попыток хакеров повлиять на ход голосования, никаких сбоев в электронных системах голосования и никаких манипуляций с системами подсчета голосов.

Однако итоги выборов многих шокировали.

Внезапно Обама получил преемника, который хвалил WikiLeaks и призывал Москву продолжить красть электронную почту Клинтон, одновременно отвергая идею о том, что Россия несет гораздо больше ответственности за хакерские атаки, направленные против института демократических выборов, чем «кто-то весом в 400 фунтов, сидящий на своем диване».

«Белый дом был шокирован и подавлен, — сказал один бывший чиновник администрации. — Чиновники аппарата обеспечения национальной безопасности ударились в саморефлексию: неужели мы все испортили?»

Сначала не было видно никаких внешних признаков нового решения.

После своей безуспешной попытки достучаться до Белого дома накануне выборов, Керри вернулся с альтернативным предложением, призвав к созданию двухпартийной комиссии, которой будет поручено расследовать факт вмешательства России и составить рекомендации для защиты выборов в будущем.

Эту комиссию хотели создать по образцу комиссии, занимавшейся расследованием терактов 11 сентября 2001 года. Она должна была составить исчерпывающий доклад и рекомендации, которые впоследствии привели к пересмотру работы американских разведывательных агентств.

«Суть была в том, что, если вы считаете, что некие агрессивные действия слишком провокационны, тогда у нас не должно возникать проблем с тем, чтобы докопаться до истины», — сказал один чиновник администрации, ознакомившийся с планом Керри. Ожидалось, что Трамп будет против такого плана, однако, если привести его в действие до инаугурации Трампа, ему будет «труднее и опаснее в политическом смысле» блокировать его.

Уверенность сторонников этого плана окрепла, когда Макдоноу сообщил, что он намеревается выдвинуть это предложение — «бросить на стол» — на следующем заседании Совета национальной безопасности, на котором председателем будет Обама. Керри в этот момент был в зарубежной поездке и принял участие в этом заседании посредством видеосвязи.

С точки зрения некоторых, термин «бросить на стол» (tabledrop) имеет определенную тактическую коннотацию, выходящую за рамки очевидного: так иногда поступают, чтобы получить одобрение до того, как у оппонентов появится шанс сформулировать контраргументы.

«Мы полагали, что это хороший знак», — сказал один бывший чиновник Госдепартамента.

Однако представив это предложение на рассмотрение комиссии, Макдоноу сразу же начал его критиковать, отметив, что оно, скорее всего, будет воспринято как результат работы только одной партии, и Конгресс его заблокирует.

Обама поддержал критику Макдоноу, сведя к нулю вероятность создания комиссии по расследованию действий России.

Макдоноу отказался дать комментарии по каким-либо деликатным вопросам, обсуждавшимся во время заседания комиссии, однако при этом признал, что лично он выступал против этой идеи, отчасти потому, что, по его мнению, было бы преждевременно предпринимать такие меры до завершения расследований американских разведывательных агентств и Конгресса.

«Деморализованы»

Несколько чиновников охарактеризовали атмосферу, воцарившуюся в Белом доме после выборов, как весьма мрачную. «Он стал похож на похоронное бюро», — сказал один чиновник, добавив, что работа по всем вопросам, в том числе вопросам, связанным с Россией, замедлилась, поскольку чиновники полагали, что новая администрация поставит крест на политике и наследии Обамы.

Другие чиновники выразили несогласие с такой характеристикой, сказав, что работа Совета национальной безопасности продолжилась без каких-либо перебоев. «Среди нас не было тех, кого парализовало бы горе, — сказал один высокопоставленный чиновник. — Мы все делали свою работу».

Райс отказалась прокомментировать идеи Белого дома и не стала высказываться по другим деликатным вопросам, однако отметила, что администрация всегда планировала отреагировать на действия России, независимо от исхода выборов. «Мы знали, что это случилось, пока мы были у власти, поэтому мы должны были как-то на это ответить. Это был наш долг», — сказала Райс.

Как бы то ни было, работа над российским вопросом была начата в полную силу только после Дня благодарения — отчасти потому, что Обама совершил свою последнюю зарубежную поездку.

Райс снова попросила членов Совета Национальной безопасности доработать «меню» санкций, которые необходимо было ввести против Москвы. Список, который в итоге получился, представлял собой квинтэссенцию тех идей, которые циркулировали в течение трех месяцев и касались трех сфер: дипломатической, экономической и сферы кибербазопасности.

И снова дискуссии натолкнулись на препятствия.

Разведывательные агентства хотели сохранить свое присутствие в российских сетях и ничем себя не выдавать.

Чиновники Министерства финансов США разрабатывали планы, при помощи которых нужно было наносить удары по целым секторам российской экономики. Согласно одному предварительному предложению, необходимо было ввести санкции против ряда технологических компаний, включая «Лабораторию Касперского», московскую компанию, специализирующуюся на безопасности в киберпространстве. Однако скептики предупредили, что в результате введения таких санкций может пострадать в том числе Европа и что многие американские компании тоже пользуются программами, разработанными «Лабораторией Касперского».

Несколько высокопоставленных чиновников администрации предложили ввести санкции против самого Путина или опубликовать материалы — финансового или какого-либо иного плана — которые могли бы поставить его в крайне неудобное положение. Другие сочли, что, если воплотить в жизнь второе предложение, это может отправить неправильный сигнал: США придется совершить точно такие же действия, за которые они решительно осуждают Россию. В любом случае, было неясно, сколько времени понадобится американским разведывательным агентствам, чтобы собрать на Путина подобное досье.

«К декабрю те из нас, кто долгое время работал над этим вопросом, были уже деморализованы», — сказал один чиновник администрации, принимавший участие в разработке санкций.

Но потом ситуация стала меняться.

9 декабря Обама приказал американским разведывательным агентствам составить исчерпывающий доклад о вмешательствах России в президентские выборы в США начиная с 2008 года, планируя обнародовать часть выводов.

Спустя неделю, в ходе одной из последних пресс-конференций Обамы, он выразил досаду в связи с тем, что на итог таких важных выборов «повлияла горстка этих утечек». Он раскритиковал информационные организации за их «одержимость» скандальными материалами о демократах.
 
После этого он обрушился с критикой на Москву. «Русские не могут изменить или значительно ослабить нас, — сказал он. — Россия — более маленькая и более слабая страна, с точки зрения экономики, они не производят ничего, что другие захотят купить, за исключением нефти, газа и оружия. Они не вводят новшества».

Такой поток критики был крайне нехарактерным для Обамы, и она прозвучала на фоне внутренних сомнений и выяснений отношений между представителями проигравшего предвыборного штаба Клинтон, а также на фоне риторики Трампа и Путина.

Однако в тот момент действовал еще один фактор.

Решение Обамы поручить разведывательным агентствам проведение исчерпывающего расследования вмешательства Москвы заставило аналитиков еще раз пролистать все файлы своих агентств в поисках ранее незамеченных подсказок.

Это послужило толчком к появлению потока новых тревожных сообщений — многие из них попадали в суточные сводки для президента США — о действиях России, направленных на подрыв президентских выборов 2016 года. Складывавшаяся воедино картина позволила конгрессменам начать рассматривать российскую кампанию в более широком контексте, то есть как масштабный и многогранный план.

Бен Роудс (Ben Rhodes), бывший заместитель советника по вопросам национальной безопасности, сказал, что сначала многие считали хакерские атаки на системы национального комитета Демократической партии аналогичными тем хакерским атакам россиян, которые были направлены против различных организаций, включая Госдепартамент и Белый дом.

«Во многих отношениях… мы относились к этому как очередной киберугрозе и сосредотачивались на защите нашей кибер-инфраструктуры, — сказал Роудс в своем интервью. — Между тем русские вели гораздо более масштабную игру, которая включала в себя такие элементы, как публикация украденных материалов, политическая пропаганда и распространение фейковых новостей —элементы, которые они уже опробовали в других странах».

«Мы не смогли сразу сложить все эти элементы в единую картину, — продолжил Роудс, — и во многих отношениях эта общая картина до сих пор дополняется новыми кусочками». Роудс отказался обсуждать какие-либо деликатные темы.

Мрачное настроение Обамы, выводы разведывательных агентств и приближение момента перехода власти придали новую экстренность дискуссиям в Совете национальной безопасности. В середине декабря, когда министры кабинета по очереди рассказывали о недостатках предлагаемых разнообразных санкций против России, Райс потеряла терпение и начала их обрывать.

«Мы больше не можем говорить. Мы должны действовать», — сказала она, по словам одного из участников заседаний.

Райс быстро просмотрела список предложений, оставшийся после нескольких месяцев дебатов — список, который позволял членам узкого комитета голосовать за то, что один из участников назвал «тяжелым, средним и легким» вариантами.

В тот момент в зале оперативных совещаний присутствовали Клэппер, Бреннан, Керри и заместитель директора ФБР Эндрю Маккейб (Andrew McCabe). По словам другого участника, Райс предложила им выйти за пределы их зон комфорта.

Экономические санкции, которые сначала были направлены только против российской военной разведки, были расширены таким образом, чтобы под их действие попала и ФСБ. Объектами санкций также оказались четыре чиновника российской разведки и три компании, тесно связанные с этими службами.

ФБР уже долгое время настаивало на закрытии двух российских комплексов в США — одного в Мэриленде, другого в Нью-Йорке — объясняя свои требования тем, что оба они использовались для ведения слежки и представляли собой внушительное бремя для бюро.

ФБР также составило список российских агентов, работающих под прикрытием, которых необходимо было выслать из страны. В процессе составления этого списка оно воспользовалось имеющимся в его распоряжении списком россиян, которые подозревались в шпионской деятельности на территории США.

Чиновникам кабинета предложили проголосовать за то, нужно ли закрывать оба комплекса или только один из них, а также нужно ли выслать из страны 10, 20 или 35 россиян.

Керри изложил опасения его министерства. Полос США в России Джон Тефт (John Tefft) прислал сообщение, что в ответ на такие меры Москва обязательно вышлет из России такое же количество американцев и что отъезд такого количества чиновников лишит посольство способности нормально функционировать.

Эти возражения были отвергнуты, и Райс представила план Обаме, призвав его к захвату обоих российских комплексов и высылке 35 россиян, подозреваемых в шпионской деятельности. Обама подписал этот пакет мер и объявил о введении санкций 29 декабря, во время своего отпуска на Гавайях.

К тому времени все еще формирующаяся администрация Трампа уже столкнулась с вопросами касательно его возможных контактов с Москвой. В тот же день, когда Обама объявил о введении санкций, главный кандидат на должность советника по вопросам национальной безопасности в администрации Трампа Майкл Флинн (Michael Flynn) по телефону сообщил российскому послу, что санкции скоро будут пересмотрены и, возможно, сняты. Ложные показания Флинна касательно того разговора стоили ему его должности.
 
Доклад, который был составлен по распоряжению Обамы, опубликовали неделю спустя, 6 января. В основу этого доклада легли в основном результаты работы, проделанной группой экспертов, созданной Бреннаном. В нем говорилось, что «Путин и российское правительство стремились помочь избранному президенту Трампу повысить его шансы на выборах, когда это возможно, дискредитируя госсекретаря США Хиллари Клинтон».

В нем также содержалось предупреждение: «Мы полагаем, что Москва будет пользоваться уроками, полученными ей в ходе санкционированной Путиным кампании, направленной на подрыв выборов в США, чтобы и дальше оказывать влияние на политику по всему миру».

«Минимальное» воздействие санкций

Несколько дней эти санкции находились в центре внимания СМИ, которые затем снова переключились на Трампа, его все еще формирующуюся администрацию и первые раскаты начинающегося кризиса вокруг предполагаемых связей Трампа с Россией.

Однако тот пакет мер, который был одобрен Обамой, а также процесс их выбора и исполнения оказались более сложными, чем многие сначала думали.

Высылка россиян и захват комплексов первоначально планировались в качестве ответных мер, предпринимаемых против Москвы не в связи с вмешательством в выборы, а в связи с ее набирающей обороты кампанией по запугиванию американских дипломатов и агентов разведки. Американские чиновники часто сталкивались с враждебным отношением, однако такие эпизоды становились все более зловещими и опасными.

Один такой эпизод, информацию о котором ранее не разглашали, произошел 6 июля. Тогда российский военный вертолет резко сбросил высоту и несколько раз пролетел всего в нескольких метрах над капотом автомобиля, за рулем которого сидел военный атташе США и который ехал по трассе между Мурманском и Печенгой на севере России. В машине находилось еще несколько человек. Американцы зафиксировали эту попытку их запугать, сделав фотографии вертолета сквозь лобовое стекло.

Еще более пугающий эпизод произошел месяцем ранее, когда человек, одетый в форму ФСБ, схватил и бросил на землю агента ЦРУ, возвращавшегося на такси в посольство США в Москве. На видеозаписи, показанной российским телевидением, видно, чтобы американец отчаянно пытается попасть на территорию посольства и, таким образом, на суверенную территорию США. В результате этого нападения он сломал плечо.

Хотя сначала высылку россиян рассматривали в первую очередь как ответ на подобные инциденты, эту меру несколько адаптировали и включили в пакет санкций, введенных в связи с вмешательством России в выборы. По словам чиновников, в список высланных россиян попали несколько агентов, которые, как подозревали американцы, сыграли некую роль во вмешательстве России в президентские выборы, находясь на территории США. Чиновники отказались сообщить подробности.

В список 35 высланных россиян вошли в первую очередь те, кто обладал продвинутыми техническими навыками. Их имена и биографии были приведены в досье, представленном высокопоставленным чиновникам Белого дома и министрам кабинета, хотя в этот список в последний момент были внесены некоторые изменения, чтобы сократить число высылаемых россиян, работающих в миссии ООН в Нью-Йорке, и добавить в него новые имена сотрудников миссий этой организации в Вашингтоне и Сан-Франциско.

ФБР хотело включить в этот список еще больше россиян.

В какой-то момент дискуссий в Белом доме аналитики разведки представили снимки комплексов, сделанные с воздуха, чтобы показать, как их модифицировали, чтобы повысить их потенциал для ведения слежки. На слайдах, показанных в зале оперативных совещаний, были заметны новые дымовые трубы и другие детали, указывающие на установку более совершенного оборудования для прослушки, которое использовалось для наблюдения за объектами ВМС США и штаб-квартирой АНБ в Форт-Миде в Мэриленде.

Райс указала на Маккейба из ФБР и сказала: «Вы много лет просили сделать это. Это ваш шанс».

Администрация дала россиянам 24 часа, чтобы освободить эти комплексы, и агенты ФБР наблюдал за тем, как колонны грузовиков, нагруженных оборудованием, выезжали из ворот комплексов.

Когда агенты ФБР попали на территорию этих комплексов, они обнаружили там огромное множество антенн, электроники, компьютеров, картотечных шкафов и другого оборудования. По словам чиновников, поспешный отъезд россиян оставил заметные следы на полу, столах и стенах комплексов.

Многие считают экономические санкции США самым мощным средством воздействия, если не считать применения военной силы. Российская экономика в значительной мере уступает экономике США, и почти все крупные российские институты, организации и олигархи так или иначе зависят от доступа к американским и западным финансовым институтам, сетям и кредитам.

Санкции, которые США и Европа ввели против России в 2014 году в связи с ее действиями на Украине, оказали пагубное воздействие. Совпав по времени с резким падением цен на нефть, эти санкции спровоцировали сокращение российской экономики на 4% и существенно сократили ее резервы.

Между тем санкции, введенные против России в связи с ее вмешательством в выборы, не оказали такого воздействия.

По словам чиновников, принимавших участие в разработке этих санкций, их главным мишеням — российским службам военной и иностранной разведки, ГРУ и ФБС, и высокопоставленным чиновникам этих агентств — принадлежит довольно мало имущества и уязвимых активов, которые можно было заморозить.

«Не думаю, что кто-то из нас рассматривал санкции как главный способ выражения нашего недовольства в связи с вмешательством в выборы, — сказал один высокопоставленный чиновник, участвовавший в процессе принятия этого решения. — Суть выпада против их разведывательных агентств заключалась не в экономическом воздействии. Он заключал в себе символический смысл».

Это решение — в гораздо большей степени, чем любое другое решение — стало источником сожалений для высокопоставленных чиновников администрации, принимавших непосредственное участие в российских дискуссиях. Складывалось впечатление, что, по мнению Обамы, военное вторжение России на Украину заслуживало более жесткого наказания, чем ее вмешательство в президентские выборы в США.

«Что является главной угрозой для нашей системы правления?» — спросил бывший высокопоставленный чиновник администрации, добавив, что Обаме и его советникам было известно — из прогнозов, составленных Министерством финансов — что воздействие санкций, введенных в связи с вмешательством России в выборы, будет «минимальным».

Американское кибероружие

Сложнее всего провести оценку эффективности той меры, о которой Обама обмолвился уклончивее всего, когда объявлял о введении новых санкций против России.

«Мы продолжим принимать широкий спектр мер когда угодно и где угодно. Некоторые из этих мер будут носить в том числе непубличный характер», — подчеркнул он в заявлении, опубликованном Белым Домом.

Произнося эту фразу, он имел в виду в том числе кибероперацию, которую спланировали таким образом, чтобы Москва ее обнаружила, но чтобы, по словам чиновников, эта она не нанесла серьезного ущерба. Эта операция, включавшая в себя внедрение в важнейшие российские компьютерные системы кода, который Россия обязательно обнаружит, должна была просто напомнить Москве о возможностях США в киберпространстве.

Однако, по словам чиновников, Обама также подписал секретный указ, разрешающий реализацию новой секретной программы с участием АНБ, ЦРУ и Киберкомандования США.
 
Обама отказался дать интервью для этого издания, однако его представитель выступил с таким заявлением: «К этой ситуации отнеслись чрезвычайно серьезно, о чем свидетельствует то, что президент Обама поднял этот вопрос во время личной встречи с президентом Путиным; что 17 разведывательных агентств выступили с беспрецедентными публичными заявлениями; что чиновники аппарата обеспечения национальной безопасности неустанно работали для усовершенствования средств защиты от взлома избирательной инфраструктуры по всей стране; что президент распорядился провести всеобъемлющее расследование и что, в конце концов, он принял решительные ответные меры, включавшие в себя закрытие двух российских комплексов,  введение санкций против девяти российских юридических и физических лиц и высылку 35 российских дипломатов».

Эта кибероперация до сих пор находится на начальном этапе, который подразумевает внедрение кодов в российские компьютерные сети, «которые имеют большое значение для противника и сбои в которых причинят противнику ощутимый дискомфорт», как сказал один бывший американский чиновник.

Эти коды или «импланты» были созданы АНБ и разработаны таким образом, чтобы их можно было удаленно запустить в рамках ответного киберудара на любой акт агрессии России, будь то атака на электросети или вмешательство в очередные выборы президента.

По словам чиновников, принимавших участие в разработке этой меры, некоторые представители администрации были встревожены тем, что тот ущерб, который могут нанести эти «импланты», будет крайне трудно ограничить и сдержать.

В результате администрация распорядилась провести правовую экспертизу, которая показала, что эти программы можно контролировать достаточно эффективно, чтобы их применение оказалось «пропорциональным» в рамках разных сценариев провокаций со стороны России. Требование «пропорциональности» является требованием международного права.

По словам чиновников, эта операция является долгосрочной, поскольку на установку «имплантов» требуются месяцы. Согласно правилам проведения секретных операций, для начала этой операции потребовалась только подпись Обамы.

Разведывательным агентства США не нужно одобрение Трампа для продолжения этой операции, и, по словам чиновников, чтобы остановить ее, ему потребуется подписать отменяющий приказ. По словам чиновников, они пока не увидели никаких признаков того, что он это сделал.

Грег Миллер (Greg Miller), Эллен Накасима (Ellen Nakashima), Адам Энтус (Adam Entous)
Фото: РИА Новости, Михаил Климентьев | Перейти в фотобанк