Il Foglio, Италия


 Всего пару недель назад в швейцарском городке Кранс-Монтана международная дипломатия потерпела последнюю серию неудач, которые продолжаются уже в течение 50 лет. Антонио Гутерриш (Antonio Guterres), генсекретарь ООН, объявил о провале — очередном, повторяющемся и неизбежном — переговоров об объединении острова Кипр. По мнению экспертов, до сегодняшнего дня за сорок лет не представлялось лучшей возможности для объединения третьего крупнейшего острова в Средиземном море, и этот провал является указанием на то, что нового подобного шанса может больше никогда не представиться.

Если вы спросите у англичанина или француза 20-30 лет, существует ли до сих пор в Европе столица, разделенная на две части, как это было в Берлине, с контрольно-пропускным пунктом, колючей проволокой и двумя народами, которые волком смотрят друг на друга через проволочные ограждения, он вам, безусловно, ответит, что ничего подобного не существует.

В Париже все в порядке, Берлин мы уже назвали, да и разве все это — не пережиток прошлого? Этот вопрос мы и задаем себе, предъявляя документы (сначала паспорт, потом удостоверение личности), чтобы пройти с одной части Никосии на другую часть этой маленькой столицы маленького острова Кипр, чьи жители разделены уже 40 лет, и это до сих пор остается огромной открытой раной на теле европейского проекта. Никосия, город с наследием тамплиеров, французов (крестоносцы отправлялись отсюда в походы на Святую Землю), венецианцев, османов и англичан (остров был британской колонией с 1878 по 1959 год), уже сорок лет разделен на три части: южную, Республику Кипр, где живут греки-киприоты — это государство входит в состав ЕС и признано международным сообществом; северную, Турецкую Республику Северного Кипра (ТРСК) — на международном уровне она считается самопровозглашенным государством, признанным только Турцией; а в центре острова расположены «голубые береты» ООН, выполняющие на Кипре самую длительную действующую миссию. Так называемая зеленая линия, разделяющая Никосию (турки-киприоты называют ее Лефкосией), делит напополам не только столицу: с 1974 года весь остров разделен между турками-киприотами и греками-киприотами, и любые попытки объединить два этих народа обречены на провал.
Как всегда бывает в местах скрытых конфликтов, где историческая память становится предметом активнейших манипуляций, на Кипре нужно быть осторожным со словами и определениями. Например, этнические чистки.

Оба народа говорят, что были жертвами чисток, оба говорят о тысячах жертв, и здесь, и там есть свои мученики, душераздирающие рассказы о семьях, разрушенных межэтническим насилием. Или турецкое вторжение: когда в 1974 году Турция отправила своих солдат на остров сразу после государственного переворота, проведенного под руководством греческих полковников, греки-киприоты посчитали это жестоким вторжением, а турки-киприоты — мирным вмешательством, которое помогло избежать массового истребления народа.

С 1974 года эта ситуация вылилась в совершенно невероятный для нашего времени застой: турецкие солдаты так и не уезжали с острова. Оборонный контингент Анкары насчитывает 40 тысяч человек, а это впечатляющая цифра для острова, где нет и полутора миллионов жителей.

Легитимность — последнее из взрывоопасных слов в нашем списке. На острове Кипр, на самом деле, развевается пять флагов. Три на юге: это флаг международно признанной Республики Кипр, флаг Греции и флаг Европейского союза. И два на севере: это флаги ТРСК и Турции. Слишком много символов для одного-единственного острова. Турки-киприоты не могут путешествовать за границу иначе как через Турцию; они не могут отправлять открытки иначе чем через Турцию; могут торговать никаким товаром, без того чтобы он прошел через Турцию; их дипломы не признаются за рубежом (за исключением Турции); их спортивные команды не могут принимать участия ни в одном чемпионате (даже в турецком). Турки-киприоты живут, словно они в Иране аятолл или в Ираке Саддама. То, что такое происходит на одном из островов, который считается европейским, является одним из крупнейших провалов проекта объединенной Европы.

Международное сообщество бесконечное количество раз пыталось воссоединить остров, но неразрешимыми остаются главным образом два вопроса. Первый касается распределения власти: турки-киприоты хотят федерального правительства на паритетной основе, как это было в эпоху после независимости, но, как нам рассказывает один из жителей юга Никосии (то есть греческой части): «Турки составляют всего 18% населения, а хотят разделить все поровну». Второй неразрешимый вопрос — это Турция. Греки-киприоты хотят, чтобы армия «захватчика» ушла с острова; турки-киприоты просят сохранить, по крайней мере, контингент «для поддержания мира», и при любых обстоятельствах хотят, чтобы Анкара сохранила право вмешательства в случае насилия по отношению к ним. Как говорит Foglio Мустафа Акинчи, президент ТРСК, человек умеренных взглядов, который провел последние переговоры в Швейцарии: «Турки-киприоты опасаются греков-киприотов; греки-киприоты опасаются Турции».

Последние усилия ООН в Швейцарии натолкнулись на твердость позиций с обеих сторон, несмотря на готовность Акинчи и его греческого коллеги Никоса Анастасиадиса к переговорам. На этот раунд переговоров возлагались столь высокие надежды, что теперь международное сообщество не имеет буквально никакого понятия о том, как двигаться дальше, и даже на самом острове никто не знает, что произойдет дальше. Правоцентристское правительство турков-киприотов, избранное независимо от президента, не разделяет его линию политической открытости и занимает позиции, схожие с Анкарой. Это правительство убеждено только в одном: надо завязывать с ООН.

В интервью с нашей газетой министр иностранных дел ТРСК Тахсин Эртугрулоглу, не теряя равновесия, говорит, что у нас в руках есть любые возможности, даже какая-то форма союза с Турцией, «нашей родиной», где «Анкара могла бы заняться обороной и внешней политикой, а мы бы вели независимую внутреннюю политику». По мнению греков-киприотов, и, вероятно, многих граждан континентальной Европы, возможность того, что северный Кипр станет турецкой провинцией или республикой, союзничающей с Турцией, вызывает беспокойство.

«Продолжать вести переговоры в соответствии с параметрами, заданными ООН, как мы это делали в течение последних 50 лет, — это пустая трата времени, — говорит министр Эртугрулоглу. — Пока греки-киприоты пользуются международным признанием и защитой, а нам отказывают в суверенитете и идентичности, неважно сколько лет мы проведем за переговорами, но мы никогда не придем к длительному согласию. Если вдруг будут организованы другие переговоры — а это еще далеко не факт, что они будут — мы будем вести их только на условиях паритета между государствами, при том что до сих пор ООН признавала нас только как сообщество турков-киприотов».

По словам министра, «провал последних переговоров показывает, что греки-киприоты не заинтересованы в заключении соглашения. Если греки-киприоты хотят построить с нами общее будущее как с равными, то мы сможем продолжать переговоры, иначе каждый из нас пойдет своей дорогой». Даже большие надежды, возлагавшиеся обеими сторонами на Европейский союз, гаснут: «Лично я никогда не рассчитывал на ЕС, и мои сограждане тоже отмечают, что мы ему совершенно безразличны». «Даже вы, итальянцы, продолжаете разговаривать с турками-киприотами как с этническим меньшинством Республики Кипр, а не как с одними из представителей законной власти острова».

Права собственности стали самой насущной проблемой в международной повестке, когда к старым трениям добавилась тема углеводородов. Несколько дней назад компания Total, примеру которой вскоре последовала Eni, начала проводить разведку месторождений в море у южных берегов острова (то есть на греческой стороне Кипра) с перспективой начала эксплуатации вероятного месторождения нефти и природного газа. Эта новость вывела из себя турков-киприотов, которые борются за доходы от добычи природных ресурсов острова, пусть и организованной на греческой стороне острова. Турция отправила два военных корабля и одну подводную лодку для наблюдения за действиями в море, и министр Эртугрулоглу предостерег компанию Eni: приступая к разведке, «вы совершаете ошибку. Греки-киприоты не могут начать разведку без нашего согласия. Мы сделаем все необходимое и не позволим грекам-киприотам делать то, что им вздумается. Для компаний, заключивших с ними соглашения, это тупиковый путь, потеря времени и денег», — говорит он, не уточняя, какие меры Лефкосия и Турция будут готовы принять, и не исключая действий военного характера.

Помимо гордых заявлений со стороны правительства, однако, турки-киприоты страстно жаждут объединения. Нынешней последней провальной попыткой завершилась идея, выдвинутая в 2004 году Кофи Аннаном, занимавшим тогда пост генсека ООН. Проект получил одобрение турок-киприотов, но греки-киприоты с южной части острова отказались от него в результате референдума, главным образом, опасаясь присутствия турецкой армии.

20 июля этого года, в годовщину высадки турков в 1974 году, северные киприоты отпраздновали в Лефкосии день национального освобождения, проведя небольшой военный парад в присутствии премьер-министра Турции Бинали Йылдырыма, которого чествовали здесь едва ли не больше, чем местного президента. Не далее чем в километре от места проведения парада группа прогреческих активистов с южной части острова рассказывала туристам, что 20 июля — день национального траура, потому что именно тогда Кипр утратил свое единство. Остров населяют два народа, ставших жертвами слишком длинной для них истории, которая началась еще до турецкого военного вмешательства, до эпизодов межэтнического насилия и до провальных планов ООН. Проблемы в истории Кипра начинаются с противостояния между Константинополем и Османской империей, и уже на них накладываются осложнения геополитики 20-го века: остров, населенный в большинстве своем греками, не может жить вести легкое и непринужденное существование в 70 километрах от берегов Турции.

В то же время, будучи разделенными, эти два очень схожих между собой народа начинают все больше отдаляться друг от друга. На южном Кипре православно-христианское большинство становится самой активной антитурецкой силой. На северном Кипре, где почти нет женщин в хиджабах и почти не слышны голоса муэдзинов, совсем недалеко от Лефкосии строится гигантская мечеть, а при ней — огромная религиозная школа. Все это финансируется Анкарой.

Эудженио Кау (Eugenio Cau)
Фото: РИА Новости, Алексей Даничев