The Economist, Великобритания

В воскресенье 16 апреля турки пойдут на участки для голосования, чтобы сделать выбор между парламентской системой, при которой они жили почти столетие, и новой конституцией, которая сконцентрирует всю исполнительную власть в руках президента. Если Турция скажет В«даВ», произойдет капитальная перестройка государства, будет упразднена должность премьер-министра, парламент окажется на вторых ролях, и официально появится система, при которой президент не будет подотчетен никому, кроме избирателей. А если страна скажет В«нетВ», это будет серьезная, хотя далеко не фатальная неудача для турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Но от исхода референдума зависит гораздо больше, чем политическая судьба одного человека. Что же поставлено на карту?
Больше всего пострадает турецкая судебная система. В 2000-е годы правительство Эрдогана позволило скрытному исламскому движению Гюлена укомплектовать систему юстиции своими сторонниками. Но когда два союзника поссорились, началось настоящее светопреставление. В 2013 году близкие к гюленистам прокуроры и полицейские начальники втянули Эрдогана и его союзников в громкий коррупционный скандал. В отчет он начал чистки, и многие сторонники Гюлена лишились своих постов. Когда близких к этому движению армейских офицеров летом 2016 года обвинили в организации насильственного переворота, чистки усилились. За последние девять месяцев правительство уволило четверть всех судей и прокуроров по подозрению в связях с Гюленом. Более 2 500 из них в настоящее время находятся за решеткой. В результате органы юстиции ослаблены и напуганы, опасаясь перечить Эрдогану. Если будет принята новая конституция, система юстиции попадет в еще большее подчинение к Эрдогану и его партии. В данный момент президент назначает четыре из 22 членов самого влиятельного юридического органа страны, каким является Высший совет судей и прокуроров. Остальных избирают их коллеги. По новой конституции количество членов совета будет уменьшено, а назначать их всех будет Эрдоган и его союзники в парламенте. Никаких слушаний по этим назначениям не будет.
В случае утверждения новой конституции законодательная ветвь власти окажется в распоряжении исполнительной. Такая ключевая перемена позволит президенту сохранить связь со своей Партией справедливости и развития, и Эрдоган сможет ее жестко контролировать, отбирая кандидатов в парламент. Контрольные полномочия парламента также подвергнутся изменениям. По действующим правилам, депутаты парламента могут задавать устные вопросы премьер-министру и членам кабинета. Предлагаемая поправка разрешает только письменные вопросы, и только министрам и вице-президентам, но не самому президенту. Президент получит право издавать указы по тем вопросам, по которым парламент не принял никаких законов. Новое положение даст парламенту больше возможностей для вынесения импичмента Эрдогану, но отстранить его от власти будет чрезвычайно трудно. Чтобы предложить провести расследование, потребуется простое большинство, но чтобы реально начать его, понадобится согласие 60 процентов депутатов. Окончательное решение будет принимать конституционный суд, состоящий почти целиком из президентских назначенцев. Парламентские и президентские выборы будут проводиться одновременно каждые пять лет. Теоретически каждый институт власти может контролировать любой другой институт, держа палец на кнопке выброса: президент и парламент будут в состоянии прекратить полномочия друг друга, а также свои собственные, созвав досрочные выборы.
Эрдоган находится у власти 14 лет, дольше любого другого турецкого лидера после основателя республики Кемаля Ататюрка. Конституция позволит ему находиться у власти максимум два срока по пять лет, начиная с 2019 года, когда состоятся президентские выборы. Но здесь есть загвоздка. Если в его второй срок парламент созовет досрочные выборы, Эрдоган получит право баллотироваться в третий раз. Теоретически это позволит ему остаться у власти до 2034 года. Воскресный референдум будет иметь большое значение для его будущего, но еще важнее он станет для будущего Турции.
Фото: AP Photo, Alexander Zemlianichenko