Le Monde, Франция


 Нападения на художественные выставки и литературные мероприятия, разорение провинциальных администраций, демонстрации против гей-парада в Киеве 18 июня… В напоминающей груды развалин украинской политической системе ультранационалисты делают ставку на все новые громкие акции вроде майской попытки добиться закрытия столичного ливанского кафе, где официанты не говорят по-украински. За последние месяцы подобные действия выдвинули на первый информационный план группы, которым куда привычнее работать, не привлекая внимания к себе.

Как бы то ни было, их цель вовсе не сводится к тому, чтобы выставить напоказ свой радикальный настрой. Ультранационалисты долгие годы довольствовались лишь шумными факельными шествиями, однако теперь намереваются оказать серьезное влияние на будущее страны, которая выведена из равновесия после трех лет войны. Весной члены новой ультраправой партии «Национальный корпус» организовали блокаду нескольких российских банков на Украине, вынудив в результате Сбербанк (крупнейший из них) продать свою дочернюю компанию в стране. Эта блокада повлекла за собой столкновения с полицией в нескольких городах, однако все же заставила власть уступить: в середине марта президент подписал указ с запретом для представительств российских банков переводить доходы в Россию.

Манифест

Эта победа над «связанной с Россией правительственной олигархией», как выразился представитель руководства «Национального корпуса» Александр Алферов, была не единственной. Зимой получившие поддержку ультраправых группы ветеранов устроили блокаду железнодорожных путей, которые связывают Украину с оккупированной территорией сепаратистского Донбасса. В данном случае простые лозунги («Нет торговле кровью») оказались сильнее власти: сначала Киев пытался что-то противопоставить движению, но в конечном итоге сделал блокаду официальной. Прекращение торговли с Донбассом и, в частности, потеря доступа к его дешевому углю могут обойтись Украине в 1% ВВП. Кроме того, все это еще больше усилило ее разлад с сепаратистскими регионами.

На волне этой динамики ультраправые партии активно занимаются самоорганизацией. В середине марта было объявлено о подписании манифеста (в духе предвыборного альянса) тремя основными представителями этого течения: самой старой националистической партией «Свобода» (у нее есть пять депутатов в Раде), набирающим силу «Национальным корпусом» (порядка 10 тысяч сторонников) и военизированным «Правым сектором» (экстремистская организация, запрещена в России — прим. ред.), который представляет собой главную цель российской пропаганды, однако теряет былой темп.

20 пунктов манифеста рисуют неоднозначную картину: смещение президента Порошенко, формирование Балтийско-Черноморского союза (позволяет утвердить как антироссийскую, так и антиевропейскую линию этих движений), возвращение Украине статуса ядерной державы, разрешение на ношение оружия гражданами, разрыв дипломатических отношений с Россией…
 
Данные меры представляют собой наименьший общий знаменатель всех этих достаточно разнородных движений. «У объединяющихся сейчас партий есть серьезные идеологические различия, — отмечает иерусалимский эксперт Вячеслав Лихачев. — „Свобода“ — классическая националистическая партия, а „Национальный корпус“ — даже более радикальный и расистский, чем „Правый сектор“».
 
Так что же общего у лидера «Национального корпуса», известного неонациста Андрея Билецкого с «Правым сектором», среди членов которого есть иудеи?

«У нас есть определенные расхождения, но нас объединяет общий враг, Россия», — отмечает исторический лидер «Свободы» Олег Тягнибок.

Отсылки к войне прослеживаются во всем манифесте партий, для которых предпочтительнее силовое урегулирование конфликта. Бои усилили легитимность ультраправых, в рядах которых насчитывается немало бывших солдат. Так, «Национальный корпус» сформировался на основе батальона «Азов», который прославился эмблемой в стиле дивизии СС «Дас Райх», а также обвинениями в военных преступлениях.

Сопротивление насилию

Война изменила не только очертания украинской идентичности, но и традиционные каноны украинского национализма, выведя его за рамки этническо-фольклорной ниши на украиноязычном западе страны.

«Национальный корпус» зародился в Харькове, то есть в центре страны, тогда как «Правый сектор» пользуется популярностью и среди русскоязычного населения. Кроме того, ультранационалисты активно закрепляются на местах: в некоторых населенных пунктах их активисты подменяют собой полицию в урегулировании мелких бытовых конфликтов. «Национальный корпус» даже специализируется на организации молодежных лагерей.

После революции на Майдане в 2014 году, когда националистические партии впервые заявили о себе, им удалось добиться лишь микроскопических результатов на выборах. Сегодня, по опросам, на выборах 2019 года их готовы поддержать немногим более 5%.

Их лозунги не получают большого отклика среди населения, «которое восприимчиво к популизму, но против экстремистской и пропитанной ненавистью риторики», — отмечает эксперт по ультраправым Антон Шеховцов. «Война придала легитимности радикальной риторике, но общество демонстрирует упорное сопротивление насилию, — уверяет Вячеслав Лихачев. — С 2014 года проявлений расизма и антисемитизма становится все меньше».

Такая относительная неудача объясняется еще и тем фактом, что власть перетянула на себя часть националистической риторики. Избранный в 2014 году «президент мира» Петр Порошенко категорически против хоть сколько-нибудь серьезных уступок России. Кроме того, он предлагает удовлетворяющее ультраправых представление истории с прославлением националистов, включая тех, которые сражались на стороне нацистской Германии против СССР.

Как бы то ни было, опасения насчет ультраправых не касаются одних лишь выборов. «Если ситуация в экономике продолжит обостряться, националисты могут попытаться дестабилизировать государство насилием», — считает высокопоставленный представитель спецслужб. Все это усугубляют два момента: движение оружия с фронта и возможный альянс ультраправых с группами ветеранов конфликта, которые не придерживаются четкой идеологии, но готовы на радикальные действия.

«Свержение нынешнего режима не является для нас приоритетом, — утверждает Олег Тягнибок. — Мы — за парламентскую игру, но если не говорить о революции, власть становится заносчивой».

«Дестабилизация государства на руку только России», — добавляет Александр Алферов из «Национального корпуса», несмотря на слова лидера партии в октябре 2016 года: «Мы хотим прийти к власти путем выборов, но у нас есть и другие средства».

На самом деле националисты слишком слабы, чтобы добиться чего-то при заработавшем наконец аппарате сил безопасности. Сейчас положение дел уже не то, что летом 2015 года, когда протесты против конституционной реформы обернулись гибелью трех полицейских у здания парламента.

Скрытые связи

На все это наслаивается туман вокруг истинных намерений лидеров ультраправых и их скрытых связей. В клубке сомнительных практик украинской политики радикальные группы всегда использовались политическими и экономическими силами как инструменты давления и влияния. Например, батальон «Азов» долгое время финансировали бизнесмен Сергей Тарута и днепропетровский олигарх Игорь Коломойский.

Как утверждают источники, «Национальный корпус» поддерживает связи с министром внутренних дел Арсеном Аваковым, который назначил одного из членов партии на пост замначальника национальной полиции.

«Российский фактор» тоже смешивает все карты. С 1940-1950-х годов Москва неизменно внедряла своих людей в националистические группы. Сегодня же все это служит нуждам кремлевской пропаганды, которая утверждает, что Украина находится в руках неонацистов, а также усиливает риск дестабилизации. Так, «Свобода» долгое время финансировалась Партией регионов бывшего президента Виктора Януковича, вассала Москвы. С 2014 года выяснилось, что по меньшей мере у четверых членов ультраправых групп имеются связи с российскими спецслужбами.

Бенуа Виткин (Beno?t Vitkine)
Фото: РИА Новости, Стрингер